Столь быстрое замещение «веры в Бога» на «веру в Материю» началось ещё в XVIII в. под стремительным натиском науки. Конфликт между знанием и верой, наукой и религией в христианских странах приобрёл невиданный размах, а наука, сотни лет пребывавшая на роли «служанки богословия», в конце концов заняла место низвергнутого фаворита. Но способно ли какое общество существовать без религии и есть ли у него перспективы на будущее? Иными словами, фатально ли противостояние между умом и сердцем, разумом и верой или возможно их созидательное сотрудничество?

Отвечая на этот вопрос, сегодня приходится учитывать множество новых реалий – в том числе новые духовные учения XX и XXI века, а также широкую публикацию переводов древних текстов индуистской, даосской, буддийской философии. Особое значение имеют и материалы знаменитых археологических открытий, касающиеся ветхозаветной и новозаветной истории, то есть затрагивающие самую сердцевину христианства – учение Церкви о земной жизни Иисуса Христа, как она представлена в Новом Завете.

Надо заметить, что книги, вошедшие в канонический состав Нового Завета (четыре Евангелия, Деяния апостолов, 21 послание апостолов и Апокалипсис ап. Иоанна), отбирались Церковью из огромного количества аналогичной литературы, признанной в результате апокрифической (тайной) в ожесточённой полемике и спорах. Процесс этот длился вплоть до IV в., и в его ходе многие апокрифические сочинения были уничтожены. Уцелевшие апокрифы и фрагменты из них были изучены и проанализированы историками и источниковедами, поставив ряд вопросов, касающихся жизни и учения исторического Иисуса Христа.

Обнаруженные в середине XX в. в Кумране древние документы опять заставляют обратиться к личности Иисуса Христа, попытаться выяснить, какова была его жизнь и учение по независимым от Церкви источникам. В этой книге мы не касаемся вопроса о божественности Иисуса Христа – это дело богословов. Мы пытаемся восстановить земную жизнь Иисуса-человека.

Было бы неверно расценивать эту книгу как очередную нападку на христианскую веру. Напротив, мы надеемся упредить возможный поток недружественной пропаганды, который может обрушиться в случае ошибочной трактовки уже состоявшихся и ещё ожидаемых научных открытий. В меру своих возможностей мы постараемся ответить на непростые вопросы, которые, если их оставить без ответа, могут привести к болезненным последствиям.

ЧАСТЬ ПЕРВАЯ

ГЛАВА I. Кумран

1. Кумранское открытие

Когда мы задумываемся о соотношении закономерного и случайного, о роли того и другого в судьбах планеты, то какое-то внутреннее побуждение заставляет нас в любой катастрофе или массовом кровопролитии искать более существенные причины, нежели случайные встречи атмосферных фронтов, приводящие к сокрушительным ураганам, или, тем более, личные капризы монархов, выливающиеся в многолетние страшные войны. Если предполагается, что человеку даны сила воли и свобода выбора, то к чему они, если все мы целиком зависим от его Величества Случая? Но так ли Случай случаен?

Окончание Второй мировой войны подвело черту под более чем двухтысячелетней историей старой Европы. Совершенно очевидно, что 1945 год положил начало новой эпохе. Между государствами установились принципиально новые отношения, обозначились новые волевые доминанты. Человечество, после ужасов и преступлений самой из кровопролитнейших войн, словно впервые взглянуло на себя и на свое прошлое. Но если окончание войны послужило открытию новой страницы в политической и экономической истории стран, то оно же оказалось загадочным образом связано с не менее значимым и с не менее эпохальным событием в истории мировой культуры. Этим эпохальным событием стало случайное открытие древнейших рукописей в районе Кумрана. Сей факт в силу инертности человеческого мышления до сих пор не вполне осознан, хотя он полностью переворачивает наши представления о христианстве и иудаизме, лежащих в основе современной западной цивилизации.

Согласно рассказу Мухаммеда эд-Диба, молодого бедуина из полукочевого племени таамире, зафиксированному специальной научной комиссией в октябре 1956г., открытие первых кумранских рукописей произошло при следующих обстоятельствах.

«В 1945 г., – рассказал Мухаммед, – я гнал стадо мелкого скота вместе еще с двумя пастухами со своими стадами... Мы все трое ночевали в пустыне, утром одна коза из моего стада потерялась, я пошел разыскивать ее. Ушел далеко, увидел пещеру... Решил, что она там и стал кидать в пещеру камни, потом залез туда, козы не было, а были глиняные сосуды. Я разбил камнями 9 штук, в них было мелкое зерно красного цвета, в десятом сосуде оказались кожаные свитки, исписанные каракулями...». Вход в пещеру, обнаруженную пастухами, был достаточно хорошо скрыт. Однако они не были первыми, кто потревожил древнее хранилище. Высокие глиняные кувшины стояли среди других кувшинов, разбитых ранее. Только небольшая часть из них оказалась неповрежденной. Всего первоначально их было около пятидесяти, и по расчетам главы археологической экспедиции, в них могло находиться более 150 свертков. Но, к сожалению, неизвестные посетители, побывавшие здесь за два тысячелетия, унесли из них большую часть. Сколько свитков исчезло безвозвратно можно только предполагать. Сохранившиеся неповрежденными кувшины были хорошо запечатаны; рукописи бережно завернуты в льняную материю.

В течение последующих десяти лет обнаруживались всё новые пещеры, в которых были спрятаны древние рукописи. На сегодня их открыто одиннадцать, но, возможно, пустыня и антиквары Палестины готовят миру новые сюрпризы.

А что же было со свитками, исписанными «каракулями», которые нашел Мухаммед? Он говорил комиссии, что свитки, найденные им в первой пещере, больше двух лет пролежали у него дома и только весной 1947 года его дядя отвез их на базар в Вифлеем и предложил их там за 20 палестинских фунтов (весьма небольшая сумма) торговцам.

«Был ли мальчик», вообще, и являлся ли он действительным первооткрывателем найденных рукописей, сегодня установить трудно. Охота за древностями началась еще со времен Наполеона, когда великий полководец вновь открыл западному миру таинственный Египет. Тогда местные туземцы-арабы в ответ на возникший в Европе бум на египетскую экзотику готовы были любой камень выдавать за зуб фараона, или же рассказывать самые невообразимые легенды, лишь бы получить как можно больший бакшиш. Говорят, что обнаруженные в Кумране рукописи пастухи решили разрезать на ремни для своей истрепанной обуви. Но, как всегда, случайность воспрепятствовала непоправимому. Говорят, что н;кто, увидев рукописи, посоветовал кочевникам предложить кому-нибудь «бесценные», как потом их стали называть, свитки, якобы даже указав потенциального покупателя. В апреле 1947 г. бедуины обратились к Вифлеемскому антиквару Кандо, который показал свитки архиепископу сирийского Православного монастыря св. Марка в Иерусалиме. Предложенные древности архиепископа заинтересовали, и он купил четыре свитка из семи примерно за 250 долларов (позднее архиепископ, выехав в США, в целях сбора средств для палестинских беженцев, продал эти свитки за 250 тыс. долларов).

В большинстве справочников открытие кумранских рукописей относят к 1947 году. Действительно, вначале бедуины заявляли, что нашли свитки именно тогда. Но при более тщательном исследовании, проведенном комиссией, выявилась иная датировка открытия. Последующие расспросы бедуинов об обстоятельствах и деталях находки выявили значительные расхождения с первоначальной версией рассказа, что позволило исследователям строить разнообразные гипотезы относительно подлинной цепи событий, приведших к открытию, а в легенде о «поиске пропавшей козы» видеть не более чем традиционную отговорку азиатов. Но так или иначе, первая информация о свитках была получена от антиквара, сообщившего профессору Еврейского Университета Е.Л.Сукенику, что у некоего мусульманского шейха находятся древние еврейские свитки, которые он приобрел у каких-то кочевников.

Любопытно отметить случайное совпадение даты находок в Кумране с другим замечательным и значительным открытием, связанным опять же с древним христианством. Примерно в это же время, в декабре 1945 г., в Египте, в районе Наг-Хаммади, в 300 милях к югу от Каира (Верхний Египет), была обнаружена библиотека гностических и апокрифических христианских и иных текстов, созданных, как сегодня установлено, в I в. до н.э. – IV в н.э. Рукописи, переведенные в IV в. на коптский язык, включали апокрифические «Евангелие Иоанна», «Евангелие Фомы», «Апокалипсис Петра», собрание высказываний, приписываемых Иисусу, а также выдержки из «Государства» Платона и тексты, относящиеся к зороастризму и манихейству. Вся библиотека содержала около тысячи листов – 52 гностических сочинения. Как рукописи попали в поле зрения египетских властей, а затем ученых всего мира – история в высшей степени драматичная.

А. Хосроев сообщает, что крестьяне, нашедшие рукописи в Наг-Хаммади, довольно скоро от них избавились, продав за бесценок. Первым попал в Каирский Музей Кодекс III (куплен в октябре 1946 г. у учителя Рахима). Большая часть собрания оказалась в руках некоего владельца галереи древностей в Каире, который только летом 1952 г. продал рукописи в Музей. Значительная часть Кодекса I была куплена около 1948 г. бельгийским антикваром, а после его смерти приобретена у его вдовы Институтом Юнга в Цюрихе (май, 1952 г.). Само наименование «библиотека Наг-Хаммади» носит, конечно, условное название и состоит из текстов, обнаруженных в разных местах. Кроме того, остается надежда получить и другие книги, которые по какой-то причине не были предоставлены в распоряжение ученых. Так, Хосроев отмечает, что «поскольку один из «открывателей» этих рукописей египетский крестьянин Мухаммад Али – основной информант в этом вопросе – постоянно говорил о тринадцати переплетенных в кожу кодексах, можно предположить, что по меньшей мере еще один кодекс из этого собрания до сих пор не попал в руки исследователей… Нельзя также исключить и возможность, что некоторые кодексы, которые теперь считаются частью библиотеки из Наг-Хаммади, принадлежали какой-то другой находке».

«Прежде чем попасть в руки знатоков, – отмечает М.К.Трофимова, – рукописи претерпели многочисленные приключения, весьма напоминающие те, которые проделали их соперники по славе – документы Мертвого моря». В христианской академической среде развернулось соперничество за право первым сделать их перевод. Лишь в 1977 г. часть рукописей из «гностической библиотеки» была, наконец, опубликована, хотя ряд сочинений недоступен до сих пор. На Западе широкая общественность практически ничего не знала об этом открытии вплоть до 1979 года, когда молодой исследователь Элейн Пейджелс (Pagels), ныне профессор религии в Университете Принстона, опубликовала работу «Гностические Евангелия» (The Gnostic Gospels). В России часть текстов была переведена и сопровождена научным комментарием уже в 1979 г. М.К.Трофимовой.

Данное открытие, так же как и кумранское, произошло волею случая. Профессор М.Краузе отмечал, что «точную дату находки установить невозможно, поскольку эти тексты попали к нам не из научных раскопок». Основательное исследование обстоятельств находки было предпринято Дж. Робинсоном только в 1975 г., т.е. спустя 30 лет, что заставляет в рассказе крестьян видеть скорее легенду, нежели факт истории. Согласно общепринятой версии, Мухаммед Али и его братья – арабские крестьяне, приехавшие накопать мягкой плодородной земли в районе Наг-Хаммади, вырыли на старом коптском кладбище красный глиняный кувшин почти метровой высоты. Хрупкий сосуд, разлетевшийся на куски под ударом мотыги, явил их разочарованным взорам не джинна и не золото, а всего лишь тринадцать сборников, написанных на папирусе. Вернувшись домой, Мухаммед Али бросил находку в кучу соломы, которой его мать растапливала очаг. Сама история открытия этих рукописей с течением времени даже в устах одного и того же информанта обрастала все новыми подробностями, достоверность которых может быть поставлена под сомнение. Так, исследователи записали различные сообщения о том, что один или несколько кодексов были сожжены, чтобы разжечь очаг.

Кроме открытия христианских текстов в Наг-Хаммади, приблизительно в это же время (вероятно в 1952 и вероятно в Верхнем Египте) произошло открытие собрания папирусов Бодмера с ветхозаветными и новозаветными текстами, владелец которого остается до сих пор неизвестным. Об этом не менее загадочном открытии Хосроев пишет, что «история и точное место находки этих рукописей покрыты полным мраком».

Для науки вообще-то пути, приведшие к открытию, как правило менее интересны, нежели само открытие. В конце концов человеку оказываются важнее результаты открытия, а пути Господни, приведшие к нему, как говорится, неисповедимы.

Надо заметить, что в Палестине и в Египте находки древних рукописей произошли в преддверии или в ходе арабо-израильской войны, неимоверно осложнившей и сделавшей просто опасной работу ученых-энтузиастов. Это, в частности, объясняет, почему исследование «технических подробностей», сопровождавших открытие, отошло на второй план.

Современная наука скептически относится к идее существования так называемых сверхчеловеческих сил, влияющих на историю. Тем не менее, какие бы движущие причины не определяли направление человеческой эволюции, трудно не обратить внимание на то, что разрушение еврейского государства в I – II вв. произошло в явной связи с зарождавшимся в то время христианством. Аналогично, невозможно не отметить, что и обнаружение кумранских рукописей, проливающих свет на установление истоков христианства, совпали теперь уже не с разрушением, а с образованием еврейского государства. Отвергать же сегодня трагическую и прямо-таки магнетическую взаимосвязанность еврейской и христианской истории не рискнет, наверное, ни один скептик-агностик. Более того, можно отметить, что кумранские рукописи о неизвестном Пророке-Мессии объявились не где-нибудь, а в Вифлееме, а с другой стороны, древнейшие кумранские рукописи Священного Писания и древнееврейские апокрифы были найдены в тот момент, когда евреи всего мира обретали свою библейскую родину. Церковь обнаруженные в Кумране свитки, разрушающие догмат о беспрецедентности христианства, повергли в подлинный шок, тогда как евреи восприняли данное открытие как знамение неба. Таким образом, совпадение времени околохристианских открытий в Кумране и Египте с послевоенным образованием еврейского государства по меньшей мере наводит на размышление о соотношении закономерного и случайного.

Итак, Палестина времен открытия Кумрана представляла собою один из взрывоопасных послевоенных очагов на планете, способный заново столкнуть интересы великих держав и привести к новой мировой войне. Как известно, крушение нацистской Германии активизировало национально-освободительные движения на Ближнем Востоке и в Палестине. В марте 1945 г. была создана Лига арабских стран, поставившая задачу освобождения от английского колониального присутствия. Одновременно с этим, весною 1945 г. исполнительный комитет Еврейского Агентства обратился к британскому правительству, под контролем которого тогда находилась Палестина, с петицией, в которой требовал объявить Палестину, принадлежавшую тогда арабам, еврейским государством. 20 апреля 1945 г. Рабби Уайз встретился с только что избранным Гарри Трумэном и довел до сведения американского президента, что еврейские беженцы, оказавшиеся в результате политики нацистской Германии собранными со всей Европы в лагеря, требуют эвакуации теперь не куда-нибудь, а только в Палестину. В самой Палестине напряженность отношений между арабами и евреями стала нарастать. Историки отмечают, что «к осени сионисты резко активизировали деятельность созданных ими еще в годы войны нелегальных вооруженных групп (“Штерн” и “Иргун цвай леуми”) и армии (“Хагана”), начавших кампанию организованного террора против арабского населения». В октябре 1945 г. в Палестине заработала подпольная радиостанция «Голос Израиля». После двух лет активного прессинга и переговоров на высшем уровне, а также ввиду неспособности Великобритании урегулировать ситуацию на месте, в сентя­бре 1947 г. Организация Объединенных Наций проголосовала за раздел страны между евреями и арабами. Сразу после этого в стране начался террор. В своих мемуарах Бен-Гурион признавал, что еще «до ухода Англии та часть Палестины, где «Хагана» имела возможность действовать, была почти полностью освобождена от арабов». Террор, по словам Бегина вызвал «неудержимое паническое бегство доведенных до сумасшествия 650 тысяч арабов».

Примерно в это «сумасшедшее время», то ли по случайности, то ли по неведомой нам закономерности, бедуины и продавцы древностей стали обходить Иерусалимские научные учреждения, предлагая древние манускрипты. Первым человеком, который понял огромное значение рукописей, оказался профессор Иерусалимского университета Э.Л.Сукеник. В конце ноября 1947 г. он неожиданно получил письмо от антиквара Салахи (Salahi), сообщавшего, что видел у мусульманского шейха в Вифлееме древние еврейские свитки, приобретенные тем у бедуинов. 25 ноября 1947 г. Сукеник, рискуя жизнью, отправился в Вифлеем, встретился с автором письма и осмотрел свитки. Через несколько дней профессор нелегально приобрел три предложенных свитка и два сосуда за 35 фунтов стерлингов. Это были по сути три главных после «Дамасского документа» текста из кумранской библиотеки: «Благодарственные гимны» (1Q H), «Война сынов Света» (1Q M) и краткий текст Исайи (1Q Isb). И.Д.Амусин пишет, что Сукеник сразу определил время создания этих рукописей – I в. до н.э. Уже через два дня после своего приобретения, 29 ноября 1947 г. профессор записал в дневнике: «Возможно, что это одна из величайших в истории Палестины находок, находка, на которую едва можно было надеяться». Однако, эти слова в то время не были опубликованы. Дальнейшим широкомасштабным научным исследованиям помешали, как мы говорили, политические события: 29 ноября 1947 года ООН санкционировала окончательный раздел Палестины на еврейское и арабское государства, и на следующее же утро в Палестине произошли беспорядки, а страна погрузилась в хаос. Через полгода – 14 мая 1948 г. в Тель-Авиве евреи провозгласили образование государства Израиль, а арабские страны объявили новоявленному государству войну.

Остальные четыре свитка, как уже говорилось, попали в монастырь св. Марка сирийских якобитов в Иерусалиме. Написанные на греческом, древнееврейском и арамейском языках они поначалу были квалифицированы консультантами Департамента древностей Иордании и Французской библейской археологической школы как не представляющая научной ценности подделка. Это были Устав (1Q S), Комментарий на книгу Аввакума (1Q pHab), полный текст Исайи (1Q Isa) и апокриф Книги Бытия (1Q Gen. Ap.).

В январе 1948 г. профессор Сукеник в Еврейском агентстве печати созвал пресс-конференцию для местных и зарубежных журналистов и сообщил о находке им древнейших рукописей Библии. В свою очередь, в феврале 1948 г. митрополит монастыря св. Марка, не владевший древнееврейским языком, обратился в Американский институт востоковедения в Иерусалиме с просьбой еще раз осмотреть находившиеся в монастыре четыре свитка. Исполняющим обязанности директора американской Школы восточных изысканий в Иерусалиме в то время был молодой учёный по имени Джон Тревер, имевший навыки любительской фотографии. С разрешения митрополита он перефотографировал каждую колонку свитка Книги Исайи. Вместе с Уильямом Браунли они разослали данные о свитках (и фотографии фрагментов из Книги Исайи) известным востоковедам западного мира. 15 марта 1948 г. они получили поздравительную телеграмму от одного из них, доктора У.Ф.Олбрайта из университета Дж. Хопкинса. Общепризнанный старейшина американских археологов-специалистов по Библии восторженно писал: «От всего сердца поздравляю с величайшим открытием древних рукописей, сделанным в наши дни!... Какая абсолютно невероятная находка! К счастью, не может быть и тени сомнения в подлинности этих рукописей». Тревер приводит ещё одну цитату из телеграммы Олбрайта: «Несомненно, шрифт этих рукописей древнее, чем в Нэшском папирусе... Я предпочёл бы датировать их примерно 100 г. до Р.Х.». 18 марта 1948 г. архиепископ монастыря св. Марка санкционировал текст первой публикации об этом открытии, которое появилось 11 апреля. Наконец, в апреле 1948 г. профессор Сукеник сообщил об открытии кумранских рукописей в статье «Бюллетеня Американской школы востоковедения».

Сообщения об открытии самых древних текстов библейского времени вызвали бурную реакцию. Некоторые европейские специалисты считали, что рукописи поддельные, ибо Палестина издавна стяжала печальную известность «крупными мошенничествами в археологии и палеографии» (А.Донини). Однако, в ответ на поднявшуюся нездоровую шумиху вокруг рукописей, тот же Донини написал, что «их подлинность, вначале подвергнутая сомнению небольшим числом критиков, ныне почти никем не оспаривается. Некоторым ученым и теологам очень трудно было примириться с фактом, что найдены тексты по своему языку и содержанию столь сходные с христианскими и что при этом они датируются самое меньшее на сто лет раньше начала нашей эры. Но даже если не посчитаться со всеми данными, представленными археологическим, нумизматическим и керамическим материалом, заключенным в этих находках, все равно придется признать, что не существует на свете такого фальсификатора, который был бы способен выдумать тексты такого рода, обладай он знаниями хотя бы всех специалистов по семитским языкам. И в основе сомнений лежали соображения не рационалистического порядка, а почти всегда религиозного, что имело место как среди евреев, так и христиан».

Поскольку после начала беспорядков в 1947 г. территория вокруг Кумрана оказалась под контролем правительства Иордании, то некоторое время проводить исследования специалистам из Иерусалима здесь было практически невозможно. В начале 1949 года, после подписания Израилем временного перемирия, первая пещера, наконец, была осмотрена археологами Иордании. Ланкастер Хардинг, директор Отделения Древностей, предпринял раскопки первой пещеры вместе с Пьером Роланом де Во, французским священником-доминиканцем, возглавлявшим Ecole Biblique в Иерусалиме.

В полмиле к югу от первой пещеры, в месте, известном как Хирбет Кумран, было обнаружено поселение, которое большинство кумранистов идентифицировало как монастырь или храмовый комплекс, принадлежавший хозяевам свитков. Раскопки комплекса возглавил Ролан де Во, и вскоре предположения о связи поселения с общинниками полностью подтвердились. Здесь была обнаружен неповрежденный кувшин (амфора), точно такая же, как те восемь, которые были открыты в первой пещере. Обломки керамики, найденные здесь, были совершенно однородны. Поселение имело от 20 до 30 помещений и тридцать цистерн с водой, а также бассейн для ритуального омовения. Здесь была большая зала (22 м х 4,5 м). В одном из больших помещений (14 м х 4 м) было найдено несколько (!) бронзовых и глиняных чернильниц с высохшими растительными чернилами, а также обломки пятиметровых столов, на которых предположительно готовили кожу для свитков. Были открыты несколько захоронений монет, набор которых совершенно определенно указывал на наибольшую активность периода 100-70 г. до н.э. На востоке, за насыпью, находилось кладбище, включавшее приблизительно 1100 захоронений, точно ориентированных по линии север-юг (ср. с крестами церквей, то есть по направлению магнитной стрелки), покрытых каждое крупными камнями. Характер погребения (без украшений, сосудов и денег, принятых в еврейской традиции, а также расположение всех тел головой на юг) исключал предположение, что это иудейское или мусульманское кладбище. Более убедительным кажется мнение о том, что сектанты имели своих последователей-мирян, тела которых после смерти захоранивались в этом месте, близ комплекса, после соответствующих ритуалов нового учения. Территория Кумрана представляет собой пустынную равнину, прилегающий к ней горный хребет и непосредственно сам участок. До настоящего времени здесь продолжаются бесконечные исследования; не осталось ни одного неперевернутого камня, ни одной неисследованной щели; поселение Кумран буквально перерыто.

Леонид Беляев в монографии «Христианские древности» связывает современное состояние кумранских исследований с не вполне приличествующим традиционному академическому духу авантюризмом, идеологической неопределенностью и доктринальной неуверенностью.

«Как известно, – пишет Л.Беляев, – полное приключений случайное обнаружение первых рукописей в 40-х гг. XX в. … привело к достаточно быстрому изданию первых свитков и к активному поиску новых в пещерах вокруг Мертвого моря и в монастырях, в крепости Масада и у торговцев древностями – хотя в дальнейшем их введение в научный оборот встретило немало препятствий». И далее: «К началу 1950-х гг. исследовали 7 местонахождений рукописей... Открытие не оставило равнодушным буквально никого… Ситуацию несколько улучшил выход в 1991 г. давно ожидавшейся публикации текстов рукописей, часть которых ранее была недоступна для изучения, но обилие проблем интерпретации все равно заставило дать симпозиуму 1992 г. в Граце (Австрия) характерное название: “Кумран нигде”». «Недавно было доказано, с некоторой степенью надежности, что Кумран по крайней мере не вилла (ранее выдвинутую версию о Кумране как храмовом или общинном комплексе ессеев христианские богословы попытались опровергнуть версией о том, что это просто вилла богатого владельца, – А.В.), и предложено вернуться к рассмотрению его вероятной связи с общиной ессеев, но не как обычного поселения, а как ритуального центра (правила ессеев предполагали долгие периоды ритуальной «нечистоты» и длинные очистительные процедуры). И все же, по словам Эдварда Кука, “сейчас, через 45 лет после начала работ, ни одна из существующих теорий не способна удовлетворительно объяснить все имеющиеся факты”... Проблема осложняется еще тем, что ожидать окончательного отчета о раскопках Кумрана в ближайшем будущем трудно (возможно, он не появится никогда)».

Вокруг материалов работ сложилась, как отмечает Беляев, «совершенно авантюрная ситуация». Отец Ролан де Во, раскопавший вместе с Ланкастером Хардингом в 1951-58 гг. поселение Кумранской общины, умер в 1971 г., так и не написав отчета; его посмертная публикация носила обобщающе-интерпретационный характер. В конце 1980-х гг. Французская Библейская школа пригласила бельгийского археолога Роберта Донселя подготовить отчет на основе записей, фотографий и находок Ролана де Во. Супруга Донселя, Паулина Донсель-Вут, на основе этих данных выступила с новой интерпретацией памятника о том, кто использовал Кумранский комплекс, впрочем, не получившей научной поддержки, однако, находки Ролана де Во «узурпировала», утверждая, что отчет невозможно написать, поскольку монеты из раскопок утрачены, как и дневники; да и сами объекты пережили уже две «реставрации». Библейская школа поспешила выпустить в свет то, чем располагает – фотографии, листы обмера, суммарные описания из дневников де Во.

Вокруг текстов возникла целая волна слухов, которые, вероятно, в какой-то мере отражали подлинное состояние дел. Так, утверждалось, что в течение прошедших 50 лет были опубликованы только те тексты, которые не противоречили каноническим Евангелиям. Тот факт, что большая часть свитков не была опубликована, вызвал недовольство ученых специалистов. Профессор Геза Вермеш (Geza Vermes) из Оксфордского университета, один из ведущих комментаторов свитков, заявил в тридцатую годовщину кумранского открытия (1977 г.), что столь долгое удерживание информации – «академический скандал XX века». В одной из статей журнала «ЮС Ньюс энд Ворлд Рипорт» говорилось, что «свитки написаны на древнегреческом языке и иврите и расшифровка текстов могла занять время, но почему такое длительное время – объяснить невозможно. Множатся слухи о том, что в случае опубликования свитков во всем христианском мире будут расти гнев и недовольство официальной церковью, и поэтому совет церквей всячески препятствует каким-либо публикациям». В 1977 г. редактор «Biblical Archaeologist» Дэвид Ноел Фридман поставил под сомнение этичность маленькой группы ученых, имеющих исключительные права изучать и издавать свитки «по собственному… усмотрению». Развернувшаяся борьба за публикацию свитков вполне объяснима – ибо кроме неизбежных меркантильных интересов отдельных ученых, охранявших свои авторские права и доходы от монополии на перевод первоисточников и их комментарии, на самом деле решался многовековой спор между христианством, иудаизмом и атеистами – беспрецедентен ли Христос и является ли его распятие величайшим преступлением в истории, не есть ли христианство всего лишь ересь и плагиат от иудаизма, и, наконец, не надумана ли святость Христа и Библии, созданные воображением жрецов. Любой из ответов на поставленные вопросы, на какой бы горе доказательств не был он основан, не смог бы заведомо удовлетворить сразу все три стороны.

Что же было найдено в Кумране? Как мы уже сказали, первые семь рукописей в одной из пещер иудейской пустыни были случайно обнаружены в 1945 году. После этого на протяжении нескольких лет археологи сумели извлечь из 11 пещер Кумрана (Иордания) приблизительно 40000 фрагментов, представляющих собой «фрагменты около 800 рукописей на еврейском (около 90 %), арамейском, греческом и набатейском языках». Изучение первых рукописей, обнаруженных в этом регионе, привело Ролана де Во и Сукеника к выводу, что они принадлежат секте ессеев, образ жизни и вероучение которых описаны в трудах Иосифа Флавия, Плиния Старшего, Филона Александрийского и др.

Большинство свитков, найденных в пещерах Кумрана, условно могут быть разделены на три основные группы: библейские рукописи, апокрифические сочинения и документы самой секты. Сенсационность кумранского открытия заключается в том, что до находок свитков Кумрана (I- III вв. до н.э.) наиболее древним из обнаруженных полных еврейских текстов Библии был Codex Leningradensis, хранящийся в Российской национальной библиотеке в Санкт-Петербурге и датируемый 1008/1009 гг. н.э. Именно эта средневековая рукопись лежит в основе научного критического издания Еврейской Библии – Biblia Hebraica. Древнейшими из обнаруженных рукописей Септуагинты (греческого перевода Писания), до кумранских находок являлись три кодекса: Ватиканский (IV в. н.э.), Синайский (IV в. н.э.) и Александрийский (V в. н.э.), то есть данные рукописи отстоят от предполагаемого времени перевода более чем на 6-7 веков.

В Кумране были обнаружены фрагменты всех книг еврейской Библии (Ветхого Завета) за исключением Книги Есфирь. В число наиболее важных библейских рукописей входят два свит­ка пророка Исайи (один из которых полный) и фрагменты Книги Левит и Книги Самуила, датируемые III в. до н.э. (т.е. написанные еще до появления Кумранской общины). Двадцать пять процентов обнаруженных в Кумране рукописей представляют собой фрагменты библейских книг и их толкования. Многие из них уникальны в том смысле, что ненамного отстоят от времени их первого написания. Так, рукопись, обозначенная, согласно принятой в кумрановедении символике, как 4Q Dan, датируемая концом II в. до н. э., отстоит от времени появления библейской «Книги Даниила» лишь на 50 лет. Другая рукопись –4Q Oha – написана столетие спустя после создания «Книги Екклезиаста».

Основные еврейские рукописи Мертвого моря

Семь свитков из I пещеры: Устав общины, Устав войны, полный текст книги пророка Исайи, фраг­менты текста пророка Исайи (с главы 38-й до конца), гимны, комментарий к Аввакуму, апо­крифическая книга Бытия (на арамейском языке) и др.

Дамасский Документ, найденный первоначально в генизе (священной сокровищнице) синагоги в старом Каире и в отрывках обнаруженный в IV и VI пещерах Кумрана.

Медный свиток, прозванный «Свитком сокровищ» (из III пещеры).

Общинная библиотека: отрывки комментариев Библии, патриаршие благословения, богослужебные молитвы, гороскопы, книга мистерий, плачи, раз­личные апокрифы (из IV пещеры).

Псалтирь (пять новых псалмов) и текст от Мельхиседека (из XI пещеры).

Более подробное описание найденных текстов можно найти в специальной литературе. Мы же остановимся на анализе той их части, авторство которой приписывается непосредственно владельцам кумранской библиотеки, а также опишем события из жизни Кумранской общины, удивительным образом находящие параллели в канонических Евангелиях.

2. Церковь и наука о Кумране и Новом Завете 

С того времени, как стало увеличиваться количество христиан, а значение института церкви всё более возрастало, соперниками христиан предпринимались неоднократные попытки найти среди известных на Востоке популярных образов прототип евангельского Христа. Кумранское открытие к проблеме сравнения образа Христа с прочими Пророками и Аватарами добавило новую. Если ранее иносказательность и аллегоричность легенд позволяли выдвигать любые аргументы и контраргументы в споре о тождестве известных Спасителей, то есть пользоваться неуловимостью и многозначностью ирреального и мистичного, то открытие существования Учителя Праведности Кумранской общины перевело вопрос о тождестве первообраза Христа в плоскость весьма конкретную и практичную. Более того, в споре о личности, ставшей первоисточником христианской этики и христианских заповедей, Учитель Праведности по сравнению с евангельским Иисусом получил явное преимущество, поскольку его историчность для ученых оказывалась несомненной, тогда как существование описанного в Евангелиях Христа, до сих пор наукой оспаривается, как не подтвержденное ни одним независимым от церкви источником.

  Трудно сегодня найти в науке область, которая была бы столь сильно опосредована борьбой идеологий, нежели околоцерковная тема. Несмотря на, казалось бы, резкое падение авторитета и влияния церкви на жизнь подавляющей части населения, в большинстве стран мира институт церкви при конституционном отделение церкви от государства до сих пор входит в орбиту большой политики. «Не удивительно, – отмечал в этой связи ведущий отечественный кумранист И.Д.Амусин, – что в литературе вопроса (о тождестве Кумранской общины и раннего христианства, – А.В.) … наметилась резкая поляризация мнений. Исследователи, которых в западной историо­графии называют “радикалами” и “агностиками” (к ним в первую очередь относят Андре Дюпон-Соммера, Эдмунда Вильсона, Джона Аллегро, Амброджо Донини), пораженные многими чертами сходства между ранним христианством и кумранской общиной, стали говорить о ней как о “колыбели христианства”… Кумранский монастырь, говорит Вильсон, “может быть, даже в боль­шей мере, чем Вифлеем или Назарет, является колыбелью христианства”».

Далее мы воспользуемся обзором публикаций по кумранской христологии, выполненным И.Д.Амусиным. 

“Еще раньше, на заре кумранских штудий, сразу после появления в 1950 г. публикации Комментария на кн. Хаваккука (Аввакума), известный французский ученый А. Дюпон-Соммер был поражен сходством между упоминаемым в Комментарии кумранским Учителем Праведности и Иисусом Христом, который «почти до галлюцинации» напо­минает Учителя (Dupont-Sommer, 1950, с. 122). «Галилейский Учи­тель, – писал Дюпон-Соммер, – в том виде, в каком он выступает перед нами в новозаветных писаниях, является во многих отношениях поразительным перевоплощением Учителя Праведности» (Dupont-Sommer, 1950, с. 121).

По мнению Джона Аллегро, Кумран был ессейской колонией, где протекала деятельность Иоанна Крестителя и возникло христианство (Allegro, 1956, с. 163–165). «Теперь, – говорил Аллегро, – представляется вероятным, что церковь восприняла образ жизни секты (т. е. кумранской общины.– И.Д.), ее Устав, многие из ее доктрин и, несомненно, значительную часть фразеологии, которой изобилует Новый Завет». Аналогичного взгляда придерживается и А. Дэвис (Davies, 1956). Кумранская община была, по его мне­нию, той средой, в которой должно было возникнуть христианство. Наконец, историк религии Амброджо Донини усматривает в кум­ранских рукописях «один из самых резких качественных переходов (скачков) во всей истории еврейства: иными словами,– говорит Донини, – (во времена кумранской общины) мы уже оказываемся в плоскости ярко выраженной хри­стианской идеологии» (Донини, 1958, с. 128).

Некоторые ученые прямо отождествляли ессеев и кумранитов с христианами… Хирбет-Кумран, по мнению Тейчера, христианский монастырь, а члены кумранской общины – христиане (Teicher, 1951; Teicher, 1957)… Обширная работа Бэра… делает попытку доказать, что кумранский Устав и Дамасский до­кумент – творение иудео-христиан (Ваеr, 1964).

Подобные воззрения вызвали резкие возражения со стороны ряда теологов, которых, по словам Донини, «очень тревожит, как бы изу­чение найденных текстов не потрясло коренным образом установив­шееся представление об истории ранних христианских общин» (Донини, 1958, с. 116)…” 

Один из них, Ласор, в связи с открытием личности кумранского Учителя, как отмечает далее И.Д.Амусин, пишет: 

“«Вопрос, который продолжает волновать мно­гих христиан, заключается в том, как все это (т. е. данные кумранских рукописей, – А.В.) может быть связано с Откровением? С од­ной стороны, если Ветхий Завет является, а мы верим, что именно он является словом Бога, почему нас должно интересовать, что го­ворят кумранские рукописи? С другой стороны, если мы допускаем взаимосвязь между кумранскими рукописями и Новым Заветом, не отрицает ли это богооткровенную природу Нового Завета?” (LaSor, 1959, с. 217).

В другом месте Ласор говорит, что работы Дюпон-Соммера и его сторонников, сравнивающих Христа с Учителем Праведности, вызвали «оцепенение» или «ужас» (consternation) мно­гих искренних христиан, перед которыми возникли коварные вопро­сы: «Было ли почти каждое значительное событие в жизни Иисуса Христа предвосхищено в Писаниях кумранской секты об Учителе Праведности? В таком случае, что станется с исключительностью Христа? Были ли все рассказы, которые мы читаем в Евангелии об учении, страданиях, смерти, воскресении и втором пришествии Христа, только лишь вариациями сходных рассказов, имевших всеобщее хождение, относительно других учителей?» (LaSor, 1959, с. 167)”.

  Промежуточную позицию между «радикалами» и теологами попытались занять исследователи исторического, или так называемого «либерального» направления. «Либералы» постарались совместить историчность христианства, допускающую научно устанавливаемых предшественников, с незыблемостью и неколебимостью церковного постулата о про­исхождении Христа. Весьма отчетливо эту мысль выразил один из наиболее видных востоковедов XX в., Уильям Фоксвелл Олбрайт. В своем выступлении в 1956 г. на специальном симпозиуме, посвя­щенном кумранским проблемам, Олбрайт сказал: «Мы вынуждены сейчас признать в качестве исторического факта, что многое из религиозной практики первых христиан новозаветного века было за­имствовано из соответствующей практики ессеев. В особенности это верно относительно организации раннехристианских общин с тен­денцией к общинной собственности со следами управления двенад­цати избранных и т. д.». В речи по радио 10 февраля 1957 г. Олбрайт говорил: «Мы видим в некоторых отно­шениях удивительное сходство между очищением водой у ессеев и началом баптизма (крещения) в случае с Иоанном Крестителем; точно так же поразительно совпадение между общинной трапезой хлебом и вином с христианской евхаристией». 

3. Христианские черты в Кумранской общине 

«Можно сказать с уверенностью, что большинство, возможно, все книги Нового Завета возникли в среде, которая находилась под сильным влиянием ессеев и близких к ним иудей­ских сектантов (кумранитов)»

У.Ф.Олбрайт 

Амусин, анализируя черты сходства кумранитов и ранних христиан, отмечает, что 

“основанием для сопоставлений обеих групп памятников, т. е. кумранских и новозаветных, являются многие факты: совпадение по времени последних десятилетий существования и деятельности кумранской общины и первых десятилетий существования и дея­тельности нарождавшихся раннехристианских общин; их этническое тождество и территориальная близость; сходство социальных прин­ципов, организационной структуры и ряда теологических доктрин. В особенности обращает на себя внимание совпадение многих специфических терминов и фразеологических комплексов, которыми выражаются сходные принципы религиозной системы… Кумранские рукописи были созданы, бес­спорно, раньше большинства новозаветных сочинений… В этих (христианских) общинах господствовали отношения, основанные на коллективизме и общности имущества… Согласно евангельским рассказам, основное требование, которое Иисус предъявлял к желавшим стать «совершенными» и следовать за ним, был отказ от собственности (Мф 19.21; Мк 10.21). «Не можете служить Богу и мамоне», – учил Иисус своих последователей (Мф 6.24). Употребленное здесь евангелистом арамей­ское слово «мамона» (mamona, в греческой передаче – mamonas) – имущество, богатство, деньги – ни разу не встречается в Ветхом Завете. Впервые оно появляется в Премудростях Бен-Сиры и в Мишне. Теперь с этим словом мы встречаемся и в кумранских ру­кописях. В еще большей мере эти коллективистские отношения нашли свое отражение в раннехристианских апокрифических сочинениях, не включенных в евангельский канон… В этой связи следует также вспомнить о резких обличениях богатства и богатых, встречающихся, например, в Послании Иако­ва, одном из наиболее ранних соборных посланий…

Сходство между кумранской общиной и раннехристианскими общинами во многих других аспектах (наряду с «философией нищеты») позволя­ет усматривать в такой близости социальных концепций не только результат общих факторов, действовавших в аналогичных историче­ских условиях.

Известная общность социальных принципов дополняется неко­торыми сходными чертами организационной структуры и внутрен­ней жизни раннехристианских и кумранской общин. Как это видно из «Учения двенадцати апостолов», или «Дидахе», одного из наибо­лее ранних произведений христианской литературы, во главе хри­стианских общин находились «учители» и «пророки», к которым позднее присоединились «епископы», т. е. «надзиратели» (ср. кумранский термин mevaqqer), и «диаконы»…

В связи с баптизмом (погружением в воду, крещением, – А.В.) необходимо вкратце остановиться на вопро­се об Иоанне Крестителе, упоминаемом как в Евангелиях, так и Иосифом Флавием. Многие, даже весьма осторожные исследователи считают возможным говорить о принадлежности Иоанна Крестите­ля к кумранской общине, во всяком случае, о тесных связях и кон­тактах между ними. Так, например, по мнению Браунли, Иоанн Креститель – персональное связующее звено между ессейством и христианским движением (Brownlee, 1957b, с. 33-53). Доказать это пока невозможно. Однако в пользу такого предположения говорит ряд обстоятельств. Так, согласно Луке, Иоанн Креститель воспиты­вался и жил в пустыне (1.80: «и был в пустынях до дня явления своего Израилю», ср. 3.2-4). Местом проповеди Иоанна называет­ся Иудейская пустыня (Мф 3.1), в частности северо-западное побережье Мертвого моря. Следует вспомнить также эпизодическую связь Иисуса с Иудейской пустыней (Мф 4.1; Ин 11.54)…

Следующим важным моментом являются общие трапезы. Для кумранской общины совместные трапезы, как об этом свидетель­ствуют и археологические данные, и Устав, были повседневным яв­лением, характерной чертой быта, естественно вытекавшей из общности имущества и совместного труда. Другой чертой кумранских трапез было благословение жрецами хлеба и вина (или сусла). Зна­чительно менее ясным представляется вопрос о «мессианской трапезе», мотив тайной вечери (Kulm, 1957a, с. 65–93). Присутствие на трапезе «помазанника», как об этом сообщается в [кумранском] тексте «Двух колонок» (1Q Sa II, 11–17), придает трапезе эсхатологическую окраску, что отчасти напоминает христианско-мессианскую трапезу…

При сопоставлении основных положений учения кумранской общины и раннего христианства мы сталкиваемся с рядом общих черт. Выше мы говорили об основополагающих сторонах религиозной философии кумранской общины – учении о дуализме и предопределении. Известно, что дуалистическая доктрина была распростране­на и среди раннехристианских общин. Милик вслед за Одэ обратил внимание на близость раздела о «двух путях» в «Дидахе» (I, 1 и сл.) и в Послании Варнавы с частью отрывка о «двух духах» из кумранского Устава (III, 13–26–IV, 1–26). Отголосками этих дуалистических мотивов противопоставления света – тьме, правды – лжи, божественного духа истины – духам заблуждения, сынов света – сынам тьмы, детей бога – детям дьявола и т. д. изобилуют и ново­заветные сочинения, в особенности же приписываемые Иоанну (ср., например, «дух истины» и «дух заблуждения» в Первом послании Иоанна, 4.6). Но и в посланиях, приписываемых Павлу, мы нахо­дим ту же дуалистическую концепцию. Так, во Втором послании к коринфянам мы читаем: «Какое общение праведности с беззаконием? Что общего у света со тьмою? Какое согласие между Христом и Велиаром?» (2 Кор 6. 14-15).

Сходными являются также эсхатологическая концепция ожидания «конца времен», апокалиптические и мессианистические чаяния независимо от различий в трактовке самого образа мессии…

Как известно, дуалистическое учение неразрывно связано с уче­нием о предопределении, нашедшем свое яркое выражение и в кумранских документах, и в Новом Завете (см., например, Ефес 1.9, 11). Согласно новозаветному учению, все было предопределено Богом и воля его возвещена через пророков, начиная от Моисея. Предопределена была и смерть Христа: «Бог же как предвозвестил устами своих пророков пострадать Христу, так и исполнил» (Деян 3.18). В Евангелии от Луки прямо говорится: «Впрочем, Сын Человече­ский идет по предназначению» (Лук 22.22).

Мы уже видели, что учение о дуализме и предопределении зако­номерно влечет за собой и учение об избранничестве. Указание на это мы встречаем в ряде мест Нового Завета. Так, в Первом послании Иоанна говорится: «Всякий, рожденный от Бога, не делает греха, потому что семя Его пребывает в нем, и он не может грешить, пото­му что рожден от Бога» (1 Ин 3.9). В следующем стихе говорится о «детях божиих и детях диавола» (3. 10). Эта концепция нашла свое отражение также в (кумранской) терминологии: кумраниты, как мы уже отмечали, называли себя «избранниками Бога» (1Q pHab X, 13); точно так же и христиане называли себя «избранниками Бо­га»–eklektoi theou (Рим 8.33; Кол 3.12; Тит 1.1). Отсюда вытекает и неизбежность победы «детей Бога» над «духами заблуждения»: «Дети вы от Бога и победили их» (1 Ин 4.4)”. 

Амусин делает крайне важное замечание о существенном новшестве, отличающем идеологию кумранитов от иудаизма синагоги, но одновременно роднящие доктрину Учителя Праведности с Благовествованием Христа: «Новое в сравнении с традиционным иудаизмом и крайне важное в кумранской концепции избранничества заключается в том, что, как было отмечено, в ней отчетливо наметилась идея индивидуального избран­ничества, а не избранничества отдельно взятого этноса».

Далее Амусин приводит заметные параллели нравственных заповедей обоих учений: 

“…Известно, что одним из основ­ных и в то же время оригинальных положений христианского уче­ния является предписание не отвечать злом на зло (ср. хорошо из­вестное место у Матфея: «А я говорю вам: не противься злому», Мф 5.39). Указание на это мы встречаем и в кумранском Уставе: «Я никому не воздам злом, а добром преследую мужа, ибо Богу (принадлежит) суд над всем живым и Ему принадлежит воз­даяние» (1Q S X, 17-18). Точно так же другой кардинальный принцип христианского уче­ния, необходимо вытекающий из учения о предопределении: «Да будет воля Твоя», находит себе, по-видимому, параллель в том же Уставе: «...кроме воли Бога, ничего не возжелает» (1Q S IX, 24)… Остановимся, наконец, еще на одном примере. Как известно, в Послании Иакова выдвинут тезис о приоритете «дела», т. е. ис­полнения «Закона»: «Что пользы, братия мои, если кто говорит, что он имеет веру, а дел по имеет? Может ли эта вера спасти его?.. Ибо как тело без духа мертво, так и вера без дел мертва» (Иак 2.14, 26)… Не является ли тезис из Послания Иакова о приоритете дела отголоском кумрано-ессейских взглядов? В талмудической литературе ессеев называли также «люди дела». В кумранской литера­туре критерий «деяний», т. е. исполнения всего предписанного За­коном, занимает первостепенное место. Достаточно вспомнить известное нам самоназвание кумранской общины – «выполняющие (букв. «делающие») Закон» (1Q pHab VII, 11, VIII, 1, XII, 4)…

Имеются и другие точки соприкосновения, которые способствуют сравнительному изучению кумранской и раннехристианской лите­ратур. Как уже отмечалось, в кумранской библиотеке обнаружены апокрифические произведения с явно выраженной апокалиптической направленностью (Енох, Юбилеи, Завещания 12 патриархов и др.). Исследования показали идейную близость этих апокрифов воззрениям и практике кумранской общины. Обращают на себя вни­мание сходство теологических концепций, мессианско-эсхатологических представлений, общность терминологии, совпадение календаря и др. В частности, можно отметить сходство дуалистических учений о «двух путях» и «двух духах» (см., например, Завещание Ашера I :3 и Завещание Иуды 20: 1)…

Уже давно было обращено внимание на тесную связь между новозаветной литературой и Завещаниями 12 патриархов. Как заметил Чарлз, апостол Павел, по-видимому, пользовался Завещаниями как vade mecum (дорожными справочными книгами, – А.В.). Отмечены и прямые заимствования из этого апокрифа в евангельских текстах, в частности в Нагорной проповеди. Теперь, когда среди кумранских рукописей обнаруже­ны фрагменты Завещаний на языке оригинала, дохристианское про­исхождение этого произведения не вызывает сомнений и вопрос о взаимоотношении Завещаний с канонической христианской литературой приобрел еще большее значение…

О чертах сходства между кумранской и новозаветной литерату­рами говорят и многочисленные совпадения в терминологии и фразеологии. Исследователи обнаружили несколько сотен таких совпа­дений. Приведем лишь несколько примеров.

Как нам известно, в кумранских рукописях община именуется «Новым Заветом» resp. «Новым Союзом». Точно так же именовались раннехристианские общины. Канонизированный свод христианских произведений называется «Новым Заветом». Члены кумранской общины называли себя «сынами света» и противопоставляли себя всем стоящим вне общины – «сынам тьмы». Точно так же называют себя христиане в евангельских текстах: «сыны света», «дети света». Луч­ше всего это противопоставление «сынов света» «сынам тьмы» видно из Первого послания [ап.Павла] к Фессалоникийцам: «Ибо все вы – сыны света и сыны дня, мы – не сыны ночи, ни тьмы» (5.5). В кумранских документах мир вне общины называется «царством тьмы», находящимся под «властью тьмы». Точно такое же выражение встречается в Евангелии от Луки (22.53), где Иисусу приписываются слова, обращенные к его преследователям: «Теперь ваше время и власть тьмы». Кумранское выражение «нищие духом» соответствует хорошо известному евангельскому выражению «нищие духом» (Мф 5.3). Весьма пока­зательно сходство такого, например, встречающегося в Уставе выражения: «Творить истину... и любить всех сынов света» (1Q S I, 5, 9) с евангельским выражением «Творящий истину идет к свету» (Ин 3.21). Выражение «делать (resp. творить) исти­ну» – несвойственно греческому языку и является калькой с древнееврейского выражения. В связи с этим следует напомнить также кумранское выражение букв. «делающие Закон», т. е. выполняющие Закон, о чем говорилось выше.

Специфическое сходство обнаруживают такие, например, выра­жения: «прилепляться ко всем деяниям добра» (1Q S I, 5) и несвойственное греческому языку выражение «прилепляющиеся к добру» (Римл 12.9); «духи правды и кривды» (букв. «искривления») (1Q S IV, 23) и «дух истины и дух заблуждения» (1 Ин 4.6)…

Отметим еще и такое интересное соответствие. Новозаветному выражению «богатство не­праведное» – букв. «имущество несправедливости» (Лк 16.9), т. е. имущество, нажитое несправедливым, неправедным путем, соответствуют кумранские выражения «имущество, добытое насилием»;  «имущество нечестия», т. е. добытое нече­стивым путем;  «имущество лю­дей насилия». Частое в Новом Завете выражение «живая вода», которое в Ветхом Завете встречается только один раз (Зах. 14:8), засвидетельствовано в кумранской литературе несколь­ко раз.

Подобные примеры могут быть умножены, и представляется уместным привести в связи с этим мнение, высказанное Олбрайтом:

«Списки параллельных выражений, приводимые У. Браунли, К. Ку­ном, Р. Брауном, Р. Мэрфи, Т. Гастером и др., легко могут быть рас­ширены. Уже теперь можно сказать с уверенностью, что большин­ство, возможно, все книги Нового Завета возникли в среде, которая находилась под сильным влиянием ессеев и близких к ним иудей­ских сектантов (кумранитов, – А.В.). Теперь ясно, что сам св. Павел был также под силь­ным влиянием этого направления, несмотря на его (Павла) непо­средственно фарисейское происхождение» (Albright, 1957, с. 22)…” 

Исследования кумранистов показали, что если не тексты, то многие идеи Нового Завета нашли прямые параллели в сочинениях кумранских общинников. Из констатации данного факта стали выводить весьма разные выводы. Современная кумранистика пошла по пути доказывания существования корней христианства задолго до времени евангельского Христа, что фактически понуждает признать очевидную мифологичность главного персонажа Евангелий. То есть доказывается, что христианство рождено в недрах иудаизма путем постепенной эволюции секстанских начинаний, которыми бурлила в преддверии новой эры Иудея. Богословы церкви, в ответ на такую интерпретацию фактов, обвиняют кумранистов в тенденциозности и даже подтасовке, в стремлении недоброжелателей низвергнуть христианство.

Мы сейчас не будем затрагивать вопроса происхождения церкви и апостольской вести, имеющих отношение исключительно ко времени I в. н.э. и далее, однако сконцентрируем наше внимание на проблеме существования Иисуса Христа, историчность которого по предвзятому мнению ряда кумранистов опровергается открытием Кумрана. 

5. Датировка времени Кумранской общины

  В связи с обнаружением заметных параллелей между кумранскими и новозаветными текстами, между образами Иисуса Христа и Учителем Праведности, становится весьма актуальным установление времени существования Кумранской общины и времени жизни кумранского вождя. Сегодня относительно этой датировки высказываются различные предположения. Но общепризнанным является период, однозначно предшествующий апостольскому христианству. Оценки колеблются между 60 г. до н.э. и 200 г. до н.э. Мы уже говорили, что первые исследователи кумранских текстов, Сукеник и Олбрайт, независимо друг от друга, отнесли увиденные ими рукописи к 100 г. до н.э. Их мнения придерживается и Е.М.Лаперуза, согласно которому общинники пришли в Хирбет-Кумран ок. 100 г. до н.э. или несколько позднее. Приход Праведного Наставника (Праведного Учителя), состоялся, согласно тому же «Дамасскому документу», через 20 лет, то есть в 80 г. до н.э.

Таким образом, по нашим вычислениям, поселение (община) Кумрана возникло около 100 г. до н.э., а Праведный Наставник стал её духовным водителем в 80 г. до н.э.

  Позиция И.Д.Амусина, патриарха отечественной кумранистики, наиболее близка нашей точки зрения. Отвергая мнение исследователей, считавших, что под «Нечестивым священником» кумранских текстов следует понимать ранних Маккавеев (до 134 г. до н.э.), в связи с чем время жизни Учителя Праведности пришлось бы отнести ко II в. до н.э., он отметил: «Как нам удалось показать, в 4Q 161 отражены события 90-х годов I в. до н.э. – начала правления Александра Янная, его неудавшийся поход в Акко-Птолемаиду…; в 4Q pNah развертываются события правления Янная и его вдовы Александры Саломеи (т.е. вплоть до 67 г. до н.э.); в 4Q 166 отражены события 65 г. до н.э., периода гражданской войны между братьями Аристобулом II и Гирканом II. Никаких переходов от событий I в. до н.э. к реминисценциям о событиях II в. до н.э. (к которым ряд кумранистов пытается отнести Кумранскую общину, – А.В.) в этих документах в той мере, в какой они сохранились, не наблюдается. В 4Q pNah I.2 упоминается сирийский царь Деметрий Евкер (95-83 гг. до н.э.), призванный на помощь в 80-х годах фарисеями, возглавившими народное восстание против Янная…». ­­­­­­­­­­­­­­­Таким образом, по утверждению многих кумранистов, наиболее вероятным временем образования Кумранской общины и вероятной жизни Учителя Праведности является период 100 г. до н.э. – 60-е гг. до н.э.

С.Н.Рерих "Возлюби ближнего своего (Господом твоим)"

6. Кумран о личности Учителя Праведности

   Кумранское открытие, несмотря на значительный объем найденных рукописей, несмотря на обнаружение вблизи пещер со свитками трех поселений кумранитов (или связанных с ними ессеев), поразило исследователей вовсе не обилием найденного материала. В XX в. сиропалестинский регион был отмечен рядом не менее интересных открытий, включая раскопки поселений II и I вв. до н.э. Беспрецедентным оказалось совсем другое – открытие существования подлинного героя, чтимого учениками почти как Бог, ожидаемого ими после смерти в качестве Мессии, мудрого Наставника, неведомого Израилю Пророка и Мученика – Учителя Праведности. Именно так называют его кумранские тексты, скрывая подлинное имя. Отсутствие в текстах информации об имени Учителя свидетельствует прежде всего о высочайшем почитании Учителя, обережение имени от профанации. Насколько нам известно, это первое в истории археологии открытие, которое установило забытого человечеством Пророка и Мессию. Это примерно то же самое, как если бы мир до сих пор ничего не знал о Гаутаме Будде или Заратуштре, но вдруг обнаружил бы документы, рассказывающие об их пути и жизни, их общине, их учении и смерти. Фигура Учителя Праведности оказалась настолько значительной, а его полное забвение историей – настолько невероятным, что, возможно, не один христианин-исследователь с замиранием сердца спрашивал свою совесть: а вдруг это Он?! В свою очередь ученые-скептики, наверное, задумывались: а вдруг Иисус Христос действительно жил?!

  Однако, несмотря на полвека поисков и колебаний, большинство ученых и богословов сохранили status quo: Учитель Праведности – не Иисус Христос, а кумранские ученики – не апостолы. И действительно, по учению церкви «Спаситель жил по меньшей мере век спустя», а для материалистов говорить об Иисусе Христе вообще несерьезно, ибо в той сверхъестественной ипостаси, каков он представлен в Писании (возрождающим полуразложившийся труп Лазаря, превращающим воду в вино, умножающим хлеба, отверзающим гробы, возносящемся в теле на небо и т.п.), его могла «выдумать только церковь». Другими словами, для богословов кумранский Учитель жил не тогда, когда надо, а для науки Учитель в принципе не мог быть евангельским Христом, потому что для неё евангельский Христос – классический миф!

Необходимо также отметить и еще одно обстоятельство. При рассмотрении исторических свидетельств о родоначальнике христианства, обнаруживается громадная область бытия, не подпадающая под изучение ни теологией, ни современной наукой. Для традиционной науки закрытой темой оказывается область ирреального (объективно для науки её попросту не существует), а для церковного богословия, всё, что о принятых в церкви явлениях и фактах выходит за рамки взгляда, освященного Писанием, Соборами и последующими решениями церкви, становится также вроде как и не существующим. При таком подходе, если исторический Иисус Христос окажется не подпадающим ни под ту, ни под другую область (в которой работает наука или теология), то наука и теология вынуждены будут признать, что обнаруженный кумранский Учитель совсем не евангельский Иисус Христос, ибо для науки – богочеловека Иисуса Христа, «который есть миф», в истории искать бессмысленно, а для церкви, любой новый факт, который будет отличаться от новозаветного описания, ровным счетом ничего не значит. Чтобы принять исторического Иисуса Христа, наука должна перестать быть тем, чем она сегодня является – то есть областью исключительно аналитически-рационального знания, а церковь должна перестать быть церковью – институтом, априори обладающим истиной.

Несмотря на столь значительные препятствия для начала поиска, мы, тем не менее, в силу особенностей подлежащей исследованию области воспользуемся, собственно, третьей точкой зрения, объединяющей в лучших чертах и религию и науку, а именно, опирающейся на тезис, что «НЕТ РЕЛИГИИ ВЫШЕ ИСТИНЫ». Руководствуясь уважением к принципам науки и религии, мы постараемся, тем не менее, без предвзятости и односторонней пристрастности, разобраться, кем же был на самом деле Учитель Праведности, и насколько он отличался от известного евангельского образа Христа.

Среди найденных в Кумране свитков были обнаружены гороскопы членов Кумранской общины, среди которых один, как предполагается, составлен на Учителя Праведности. Вероятно, он был рассчитан при жизни Учителя, поскольку в тексте ясно выражена надежда на его прижизненное торжество над злоумышленниками. Упоминаемые здесь враги – это не абстрактные, вселенские или эсхатологически ожидаемые образы будущего, а конкретные исторические персонажи, которые на момент вычисления гороскопа досаждали общине и её главе. О его годах жизни и ожидаемой победе сообщается:

“в юности он будет... [как чело]век, чуждый знанию [до] времени, когда он познает три Книги. [Тог]да он приобретет мудрость и знание” и будет получать вид;ния. “...И в старости с ним будет совет и благоразумие; [он] познает секреты человека, и его мудрость сни­зойдет на все народы; он будет знать тайны всех живущих. [В]се их злоумышления против него обратятся в нич­то; а противодействие всех живущих будет велико. [Но] его [за]мыслы [осуществятся], потому что он Избранник Бога, порождение Его и Дух Его Дыхания... его [за]мыслы–для вечности (1:7–11)...” (4Q Mess ar).

Из других (неастрологических) текстов мы узнаем, что Учитель Праведности непосредственно общался с Богом и получал Откровение. Как отмечает И.Р.Тантлевский, «в пользу предположения о том, что Учитель претендовал на обладание пророческой благодатью и был признан в качестве пророка ex Revelatione (на основании Откровения) своими адептами, свидетельствует следующее. В 1Q pHab 2:2-3 сообщается, что он получал “информацию” непосредственно “из уст Бога”, а в 1Q pHab 7:4-5 – что “Бог возвестил ему все тайны слов Его рабов-пророков”. В связи с последним текстом отметим, что сам Учитель в Гимнах неоднократно заявляет, что Господь поведал ему содержание “чудесных тайн”. Кроме того, Учитель Праведности называет себя “рабом” Бога, на которого Он “возложил Свой Святой Дух”. Святым Духом он, в частности, “познает” Господа... В тексте же 1Q H 4:6 автор прямо говорит о персональной Теофании. Далее, в пассаже 1Q H 4:10–20 (Гимн №8) Учитель Праведности, “внимающий” “слову” Бога и передающий “истинное” “видение Знания” противопоставляет себя “пророкам лжи” и “провидцам обмана”, “заблуждения”… Учитель противопоставляется тем, кто “пророчествовал ложь” и в Дамасском документе (CD) 6:1–11. Еще одним аргументом, доказывающим, что Учитель воспринимался своими приверженцами в качестве пророка, можно считать и следующее соображение. По­скольку псалмотворчество рассматривалось в Кумране как вид “пророчества”, постольку и автора кумранской Псалтири (Свитка гимнов) – Учителя Праведности его адепты должны были считать пророком. Наконец, в пользу того, что данный лидер общины почитался в качестве пророка по Откровению, говорят, как кажется, такие его (само)обозначения, как “Передающий Знание” и “Учитель Праведности”. Первое наименование обычно переводят как “Истолкователь знания”… В тексте Дамасского документа Учитель… назван “звездой”. Здесь же по отношению к нему применено знаменитое мессианское пророче­ство Валаама…: “Прошествовала звезда от Иакова...”. Согласно тексту, кумраниты верили, что “Бог отдаст Суд над все­ми народами в руку Своего Избранника (т.е. Учителя Праведности)”. Наконец, в связи с обозначением Нового Священника и его паствы как сынов Господа, обращают на себя внимание следующие слова Учителя: “...мой отец не знал меня и моя мать оставила меня на Тебя; ибо Ты – Отец (;;) всем [сынам] Твоей Ис­тины...”».

Согласно ряду Благодарственных гимнов (1Q H), у Учителя Праведности бывали «видения Знания» и «истины». Говорится, что адепты Цадока, получившие «в честь» него наименование S;d;q;m, «отдели­лись от Торы». Под «отделением от Торы» тут может подразумеваться либо отход Цадокитов (вероятно, кумранитов) от Устного Учения танаимов (мудрецов), либо то, что они стали сообразовывать свою религи­озную практику не с Моисеевой Торой, а с Учением, зафиксиро­ванным в Храмовом свитке.

  Можно отметить связь между кумранскими представлениями об «Единственном» «Учителе Праведности» – «Избраннике» Бога, являвшемся для общинников «Светом» и «Истиной», и такими самообозначениями их, как «люди Единственного», «праведники», «знающие праведность», «община Его Избранника», «сыны Света», «люди Истины».

  Необходимо отметить, что Учитель Праведности кумранских свитков является первым историческим лицом, с которым в иудаистской традиции с такой убежденностью стали связывать грядущего Избавителя (Мессию). В этом смысле кумранский Учитель заметным образом отличается от иных «возмутителей порядка», которых религиоведы мифологической школы (отрицающей историчность Христа) активно предлагали в качестве прототипов евангельского Спасителя. Во всех прочих случаях лидерами всевозможных восстаний, в противоположность кумранитам, ставились исключительно материальные задачи, а толпа экзальтированных личностей или форменных бандитов, сопровождавшая данных «революционеров», после первой же неудачи легко забывала своих героев. Совершенно иную картину мы наблюдаем в случае с Учителем Праведности, почитание которого в Кумранской общине после его гибели продолжалось в Хирбет-Кумране спустя сто лет – до 63 г. н.э. (до римского завоевания), а текст «Дамасского документа» оказался занесенным в Египет и копировался еще в V веке. Если же мы усмотрим в кумранском учении провозвестие христианства, то тогда надо будет признать, что идеи Учителя Праведности перешагнули тысячелетия.

  Сравнивая кумранские верования с христианством, необходимо отметить безусловное отличие взглядов кумранитов на посмертное существование и на то, что в церкви стали называть «воскресением». Кумраниты, так же как и ессеи, верили в непрекращающуюся жизнь. Вместе с тем, попытки отождествить данные представления с церковнохристианским «воскресением», предпринятые рядом кумрановедов, не выдерживают никакой критики. Воскресение у кумранитов мыслится не как духо-телесное («восстание костей из гробов»), а как духовное, в результате которого праведники присоединятся к небесному воинству.

Поскольку ряд исследователей видит в ессеях очевидных предшественников христиан, ту среду, из которой выросло христианство, то интересно обнаружить общие черты у ессеев и кумранитов. Специалисты отмечают заметную схожесть идеологии и образа жизни ессеев с общинниками и даже находят свидетельства о почитании ессеями кумранского Учителя.

8. Предательство, суд и инициатор расправы

Из содержания кумранских текстов по мнению некоторых ученых следует, что Учитель Праведности преследовался и подвергался суду, причем дважды. В первый раз он был отпущен, вероятно, за недоказанностью вины. Об этом, видимо, говорится во фрагментах Гимнов №8 и 9 (1Q H 5:5–39), которые, как предполагают, были написаны Учителем в период судебного процесса над ним, возможно, в узилище (по крайней мере, Гимн № 9)­­­­­.Тантлевский отмечает, что согласно тексту, «“суд” над Учителем, учиненный Нечестивым священником I, завершился, по-видимому, оправдательным приговором».

События первого ареста лидера Кумранской общины, вероятно, отражены в комментарии к «пророку Аввакуму», где говорится о Нечестивом священнике, по нашему предположению, – Александре Яннае, облеченному в сан Первосвященника и предпринявшему значительные завоевательные походы, в результате которых была десятикратно расширена территория Иудеи. Он же оказывается виновником первого преследования Учителя Праведности.Анализируя «Благодарственные гимны», Карминьяк находит свидетельства заключения автора Гимнов (Учителя Праведности, – А.В.) в тюрьму (1Q H V, 32-38; VIII, 32-35). По его мнению, есть основание считать, что в тюрьму Учителя Праведности заточили бывшие последователи, ставшие на сторону его противника.

Но на втором суде, состоявшемся через непродолжительное время, обвиняемый был казнен, причем, видимо, по вине того, кто называется в тексте Человеком лжи. Об этом человеке, выступившем еще на первом суде, говорится в комментарии на пророка Аввакума­.­­­­­­

Согласно мнению ряда исследователей, Учитель Праведности был казнен, то есть погиб насильственной смертью. В частности, считается, что об этом свидетельствует текст «Дамасского документа». Несмотря на то, что, по нашему мнению, Учитель Праведности в последние три года покинул Кумранскую общину и вышел на открытую проповедь, тем не менее, отдельные тексты кумранитов могли сохранить упоминание о последних днях Учителя.­­

С.Н.Рерих "Пиета"

Развивая идею о насильственной смерти Учителя Праведности, Тантлевский пишет, что «поскольку приведенный текст CD 19:8–11 был написан по “приобщении (т.е. кончине.– И. Т.) Единственного Учителя”, здесь, как кажется, можно усмотреть указание на то, что данный кумранский лидер был умерщвлен». ­­­­­­­­­­­

Автор: Александр Владимиров "Кумран и Христос", М., 2015 г. (электронное издание; краткая версия).

© А.В. Владимиров, 2002; 2015

Продолжение следует