"Двенадцать пороков, поедающих жизненные силы. (Эмоции, расстраивающие здоровье, по аюрведической медицине).
В "Анугите" проблема болезнетворных деяний души более дета­лизирована, чем в "Чжуд-ши"; индийская традиция указывает "12 пороков, поедающих жизненные силы". Эти же пороки, как указы­вается в "Классической йоге" Патанджали препятствуют достиже­нию устойчивых состояний концентрации сознания.
"Невежество (заблуждение), уныние, жадность, сонливость, зависть, непостоянство, страх, раздражительность, гнев, похотливость, немилосердие, гордость — вот 12 великих пороков, которые поедают жизненные силы человека".
("Анугита", глава 44).

Первые шесть относятся к тамасическому ряду чувств, вторые — к раджасному. О невежестве (заблуждении), как о причине, по­рождающей все остальные тамасические деяния души, и о немило­сердии (отсутствии истинной доброты), уже говорилось выше.
Уныние во всех религиозных традициях, в том числе и в право­славной, считается греховным чувством. В "Классической йоге" Патанджали уныние определяется, как "расстройство ментальных функ­ций вследствие препятствий к реализации желаний", и считается серьез­ной препоной для внутренней работы. С точки зрения поддержания здоровья и нормального уровня жизненной теплоты уныние — враг номер 1; уныние совершенно расстраивает три доши — ослабляет вата-дошу и питта-дошу, усиливает каппха-дошу; для унылого чело­века мир теряет свои краски, любые усилия кажутся бессмыслен­ными, само существование — обременительным. Уныние словно включает программу самоуничтожения, оно разрушает связи чело­века с миром и нормальное взаимодействие трех дош в его теле. Все возможно, пока мы не позволили серой пелене уныния окутать нас, но если позволили, то она как плесень покроет все внутри и снару­жи, лишая нас сил и надежды.
Уныние — одна из модификаций страха смерти. В "Классичес­кой йоге говорится: "Все живое боится смерти, все живое желает: "Да продлюсь я вечно". Жажда жизни и страх смерти — инстинкты, при­обретенные еще первыми клетками в самом начале эволюции. Из жажды жизни и страха смерти вытекают радость и страдание, жад­ность и щедрость. Уныние, появляясь чаще всего на ментальном уровне, как результат невыполненных желаний, пронизывает весь состав человека, все съедая, все поглощая, оставляя после себя одни руины, в том числе и в физическом теле. Уныние — это модифика­ция смерти, это отказ от всякого сопротивления. И не надо удив­ляться, если после приступа уныния мы неожиданно простудимся, подвернем себе ногу или потеряем деньги. Мы не знаем, что имен­но разрушили, отдали хаосу в то время, когда уныние серой пеле­ной окутывало наше тело, чувства и мысли. Но что-то непременно было разрушено, и через некоторое время руины дадут о себе знать.
Следующее опасное и разрушительное чувство — жадность. В той же "Классической йоге" Патанджали жадность считается пере­живанием, приближающим смерть.
Большинство из нас считает себя свободными от этого чувства, поскольку мы всегда готовы помочь попавшему в беду другу и гото­вы поделиться тем немногим, что имеем.
Но все не так просто. Жадность — многогранное чувство, и она проявляется в самых разнообразных обличьях. Она может проявить­ся как неуемная жажда удовольствий или вещей; как чувство собст­венности по отношению к близким людям и детям, как нежелание де­литься с кем бы то ни было привязанностью друзей, любимых, даже домашних животных. Она просвечивает в желании получать все но­вую и новую информацию, знания, славу, власть, силу, особые ок­культные способности; но особенно отчетливо она видна в нежелании делиться информацией, знаниями, славой, властью, силой... Жад­ность заставляет нас приобретать все новые вещи, торопливо загла­тывать все новые впечатления, пускаться во все новые начинания, ис­кать новых знакомств, увлечений, возлюбленных... Давно уж сказано: «Ибо тому, что сверх потребности, нет предела».
Возможно, жадность родилась вместе с первой клеткой в пер­вичном океане Земли, как стремление добыть пищу и место, как можно больше пищи и как можно больше места, чтобы выжить, раз­множиться, быть. Это гипертрофированный инстинкт самосохра­нения, который по-разному проявляется на разных уровнях. И смерть, с точки зрения индо-тибетской традиции —только оборот­ная сторона этого гипертрофированного, искаженно-преувеличен­ного, ставшего безумным инстинкта. •
Если уныние — это вариант отказа от жизни, то жадность, которая тоже считается модификацией смерти в индийской традиции, это жизнеопасное отсутствие тормозов в желании присвоить себе все, нужное и ненужное. Это превращение себя в своеобразную "черную дыру", из которой не вырывается ничего, но куда человек стремится затянуть все. Жадность — смертоносное чувство для души и тела, так считается не только в индийской традиции, в христианской, буддийской, и мно­гих других — тоже. Мы можем не быть жадными по отношению к вещам материального мира. Мы охотно поделимся предпоследним кус­ком хлеба, но, возможно, в нас столько доброты, что мы поделимся и последним. Но мы можем быть невероятно жадны к вниманию близ­ких, или особо почитаемых нами людей, к их привязанности к нам, к удовольствиям, к идеям, к книгам... Подавляющее большинство прист­растий имеет своим корнем жадность. Это такой сорняк, корни которо­го дают отводки в самых неожиданных местах, это даже хуже, чем зло­стный пырей на огороде. Нам может быть досадно, что наша собака ласкается к нашей приятельнице, что жена (муж) слишком увлечены ра­ботой (друзьями, автомобилем...), что ребенка никак не удается прист­роить в престижную школу... Нам хотелось бы поехать в далекие стра­ны, приобрести то и это.
Жадность порождает тысячи желаний. Нужных и ненужных, за­кономерных и беззаконных. Невозможность их реализации, безус­пешные попытки — приводят к унынию. Об унынии — смотри выше.
Начнем с малого — с умеренности в пище и еде, с ревизии наших желаний — все ли они разумны, необходимы? Жадность преодоле­вается только щедростью. Попробуем побыть великодушными и щедрыми, попробуем отдать дорогую для нас вещь, попробуем по­делиться своей радостью. Порадуемся, что наша собачка друже­любное существо, а наша жена (муж) не настолько еще изнурены и запуганы на ниве семейных добродетелей, что уже не способны ни на увлечение работой, ни на симпатию к друзьям; порадуемся чу­жим достижениям, успеху, удаче... В конце концов, в мире, в кото­ром хорошо многим людям, будет легче жить и нам, и нашим детям.
Разумеется, это совсем не просто сделать, трансформировать жадность в щедрость на всех энергетических уровнях — задача не­обыкновенно трудная. И даже если мы героически справимся со всем, останется жадность к жизни. "Она возвращается даже к про­светленным риши...". Но если мы все-таки сумеем поставить ее под контроль, если нам удастся, вместо неуемной жадности, практико­вать только необходимые и осмысленные желания — это будет огромный шаг вперед в нашем развитии и в нашем здоровье. Потому что жадность — это своего рода безумие инстинкта, разрушающее нормальный обмен со средой — физической и психической, вне вас и внутри нас. Саттвичным антиподом жадности является не ще­дрость (раджасное свойство), а умиротворенность, непривязанность, отсутствие желанного — нежеланного, полное и спокойное принятие мира и судьбы, обстоятельств и умиротворенная, неуто­мимая, радостная деятельность для продолжения жизни в этом ми­ре, в этой судьбе. Терпение— это саттвичное свойство.
Зависть очень близка к жадности и так же "безумна", поскольку она пытается сравнить несравнимое, и примерить на себя нечто, принадлежащее другой судьбе.
"Анугита" подытоживает:
'Человеку, который отринул безумье.
Что может сделать смерть — набитое соломой чучело тигра?
Раджас двойственен. Его не случайно называют великим лоном преображений. Преображение идет, так сказать, в обе стороны. Каждый раз, когда по лености или безалаберности мы встаем после восхода солнца — в нас накапливается тамас в виде лени, вялости, тяжести. Это же происходит, если мы жадны в пище, еде, любим по­спать днем. И наоборот: встав на рассвете, выполнив свои внутрен­ние обеты перед началом дня, в чем бы они ни заключались. В молит­ве, медитации, несколько движениях, дающих нашему телу лег­кость и гибкость или мытье пола — мы не только обеспечиваем се­бе хорошее начало дня, мы накапливаем саттвичные свойства, лег­кость, умиротворенность, и, следовательно, немножко здоровья.
Мы приходим домой вечером усталые, тяжело поднимаясь по ступенькам, мрачные и опустошенные? Остановимся. Попробуем ощутить в себе легкость и радость. То усилие воли, которое нам нужно сделать для этого — и будет лоном преображения тамаса в саттву. Обратите внимание на такие пары раджаса как щедрость — жадность, радость — страдание, послушание — строптивость. В практиках духовных учителей Востока и Запада давно было отмече­но, что такие раджасные деяния души, как воздержание, послуша­ние, выполнение обетов, пост способны преобразовать в своем огне множество тамасических чувств. Чтобы из сырого и темноватого материала человеческой души воссоздать душу, достойную челове­ка, нужно приложить усилие,, нужно решиться пойти, нужно пре­одолеть тяготы пути.
Человек, изменивший себя.

Страх относится к раджас ному ряду эмоций.
Страх, как чувство, тяготеющее к тамасу, может привести к са­мым разнообразным страданиям и к полному разрушению здоро­вья. Вопрос о страдании достаточно сложен и легко переходит в метафизическую плоскость. Если же говорить о страданиях и разру­шениях тела, которые приносит страх, то очень хорошо об этом уже рассказал удивительный наш соотечественник и современник, за­мечательный спортсмен и человек, Юрий Петрович Власов в своей книге «Формула мужества» [34].
Власов — олимпийский чемпион по тяжелой атлетике, человек необыкновенной судьбы и необыкновенной силы духа. После ухо­да из спорта он заболел, совершенно потерял не только физические силы, но даже возможность двигаться, спать и жить без болей. По­сле нескольких лет безуспешного лечения, в совершенно отчаян­ном положении взялся за самоизлечение. Он сумел восстановить здоровье, собрать себя буквально «по молекулам», и это вызывает чувство восхищения еще и потому, что путь к здоровью он искал сам, он самостоятельно нашел совершенно грамотный способ пре­образования себя, своего характера, своих эмоций — и в итоге, сво­его тела. Вот что пишет Ю.П. Власов в своей книге:
«Я не представлял, что наши психические качества тоже нужда­ются в тренинге. Мне казалось, все уже предусмотрено природой: отдых сам по себе восстанавливает нервный потенциал, а на психи­ческие качества влиять невозможно. Опыт убедил в обратном. Жизнь размывает психические качества и нарушает деятельность организма... Сначала заболевает дух, потом тело.... В основе искус­ства жить — освобожденность от любых форм страха. Агрессив­ность и озабоченность во многом порождены страхами. Страх про­никает в сознание беспокойством, раздражительностью, грубос­тью, слабостью, печалью... Страх и его производные оказывают влияние именно в обыденных условиях, выступая в личине других чувств, вроде бы безобидных и не столь тревожных. Однако имен­но при страхе и подобных ему чувствах происходит угнетение функций, сужение сосудов, рассогласование различных процессов, потеря сна... Страх и его производные — это постоянный спазм все­го организма... Уничтожить власть страха и его производных — зна­чит обеспечивать внутренним органам естественное, здоровое функционирование. Трусость мало подчиняется доводам. Для нее доказательно лишь преодоление действием... Страх подавляется не только самовнушением, но и убежденностью. Формулы воли (фор­мулы для самовнушения. Авт.) для этого случая должны быть пост­роены на отрицании и подавлении страха и утверждении мужест­ва... Формулы должны включать и такие чувства, как вера и убеж­денность в своей правоте, радостность настроения, презрение к се­бе за трусость, любовь к жизни. Именно эти чувства наиболее губи­тельно действуют на страх и его производные. Форма освобожде­ния, преодоления любого страха — радость.... Она снимает общее напряжение организма, в том числе и различные спазмы. Радость — это набор нервной энергии, одно из самых ценных чувств. Ее надо не ждать, а искать, культивировать, возделывать...»
И еще: Власов, человек, прошедший через огромное количество физических тренировок, разбирающийся в этом вопросе, как ред­кие люди в мире, пишет: «Правила мускульной тренировки совпа­дают с правилами и законами тренировки психической (волевой), для которой также играют первостепенную роль продолжитель­ность занятий, недопустимость перерывов (ослабляется связь в мозгу), интенсивность занятий (укрепляется связь), и которая так­же набивает «мускулы» воли (связь прочнеет, становится надеж­нее, начинает работать)».
Книга Власова интересна еще и тем, что автор ее не только на­шел способ изменения своего эмоционального тела, но и сумел най­ти в себе силы и мужество изменить его, он смог обрести радость. Саттвично-раджасные эмоции неизбежно приводят к восстановле­нию здоровья. Вспомним; «здоровье, хороший, цвет лица, легкая по­ходка, красивый голос - вот признаки начинающейся йоги...».
И последнее: страдание. В индийской традиции считается, что большинство раджасных чувств, особенно таких, как враждеб­ность, злобность — порождаются у живых существ нежеланием пе­реживать страдание. Все живые существа пытаются избавиться от страдания. Все живые существа стремятся избегать страдания. Страдание — великий поведенческий кнут Природы. Желание из­бавиться от страдания может породить ярость, волю, упорство. Пе­режитое страдание вызывает нежелание испытывать страдание вновь, это нежелание порождает гневливость, раздражительность, страх — эмоции разрушительные.
Обладание саттвичными качествами характера приносит чело­веку здоровье. Если угодно, быть легким, благостным, умиротво­ренным и отрешенным — выгодно, потому что это обязательно быть здоровым. Огромное, подавляющее количество страданий, бо­лезней и несчастий связано с качествами нашей внутренней среды — психологической и, вслед за ней, физиологической. И эту среду создаем мы сами. Болезнь — это словно расписка в том, что наша душа совершает слишком много тамасических и раджасно-тамасических деяний, и мы, по отсутствию воли или понимания, ничего не предприняли, чтобы это положение изменить.
Вообще все мы склонны совершать относительно себя одну и ту же ошибку — мир своих эмоций и побуждений мы рассматриваем, как нечто заданное, абсолютное, не подлежащее пересмотру, вос­питанию или преодолению. Побуждение, из которого вытекает по­ступок — это нечто, почти не подлежащее обсуждению, тем паче — изменению. Желание изменить свой эмоциональный статус, уме­ние отнестись к миру своих эмоций, как к саду, за которым следует постоянно ухаживать, свойственно от рождения отнюдь не всем людям, но оно может быть воспитано у всех людей.
Социальная этика, принятая в обществе, относится только к по­ступку, уголовный кодекс наказывает только за поступок. Жизнен­ные ценности, которые навязываются сейчас обществу, вообще не­вероятно примитивны. К сожалению, воспитание, которое дают ре­бенку родители, школа и просто жизнь, сводится скорее к умению скрывать свои эмоции, проявлять их, так сказать, в уголовно-допу­стимых формах, но отнюдь не работать с ними, не трансформиро­вать их. Если у нас вызывает зависть прекрасная машина (жена, да­ча, собака, власть, свобода и т. д.) нашего соседа, но мы все же не уг­нали машину (не соблазнили жену, не подожгли дачу, не отравили собаку ит. д.), если мы не сделали всего этого, мы не подлежим уго­ловной ответственности и смело можем считаться вполне социали­зированными гражданами. Однако, проблема здоровья тела и души состоит в том, чтобы не испытывать самого чувства зависти.
Считается, что зависть возможно трансформировать в благоже­лательность, что наша душа вполне способна порадоваться благосо­стоянию нашего соседа, что она способна и на большее — быть на­столько доброй и достойной, чтобы со смирением и благодарностью принять свою судьбу, не сравнивай ее с другими судьбами.
Об этом говорят все религиозные традиции, но в этой книге, где рассматриваются только вопросы здоровья с точки зрения индо-тибетской медицины, неуместно и безнравственно было бы мимохо­дом касаться этических доктрин иных религий, Относительно же здоровья индо-тибетская традиция утверждает, как мы уже знаем, что чувство жадности и вытекающее из него чувство зависти разру­шают нас, что они ослабляют вата-дошу и питта дошу, незакономерно усиливают капха-дошу. Жадность и зависть в конце концов, исчерпают нашу жизненную теплоту. Мы рискуем печенью и желудком, если у нас конституция питта, или нервами, если у нас тип вата.
Вообще, все тамасические эмоции — холодны и ведут к умень­шению жизненной теплоты. Поэтому, увеличение в обществе лю­дей тамасического склада, понижает его (общества) общий уровень жизненной теплоты, что приводит к постепенному падению рожда­емости, к увеличению смертности и распространению болезней "холодного ряда".
В "Бхагавадгите" отмечено:
"Кришна сказал-
Четыре сорта людей приходят ко мне:
больные, страдающие, жаждущие знания и мудрые.
Из них последние — особенно дороги Мне"

Не будем ждать, пока болезнь или страдание вынудят нас посмо­треть на мир и на себя другими глазами, заставят что-то изменить в себе. Будем мудрыми, посмотрим на себя критически и попробуем отнестись к жизни, как к большой и долгой школе, в которой каж­дый из нас проходит обучение на человека.
В этой школе нам приходится многое узнать о себе, и многие от­крытия нас шокируют. И все же, попробуем отнестись к своим пе­реживаниям, мыслям и чувствам, как к рабочему материалу, обла­дающему некоторыми свойствами, и требующему работы. Без нее бессознательное в нас так и останется бессознательным, оно умеет ловко прятаться, оставляя нас в прекрасном, но ложном убеждении, что мы вполне приличные люди и даже давно и свято исполняем по­ложенные десять заповедей.
Главное в этой работе — не осудить себя и не начать "искоренять и выкорчевывать" что-нибудь. Ту же, всеми осуждаемую, зависть, например. Не будем забывать, что самые неприятные наши эмоци­ональные проявления — только тамасическая сторона великих саттвичных наших свойств. Тамас — это только одно из свойств Пракрити в нас и как таковое, его нельзя "искоренить", но можно изменить, как можно изменить лед, нагрев, его. Накопление душой саттвичных свойств возвращает ее во врожденное состояние легко­сти и ясности, и это неизбежно сказывается на здоровье. Чтобы горел огонь в светильнике должно быть масло. Важно, чтобы мы захотели зажечь свой светильник и разумно оценили бы запасы и каче­ство масла в нем." Д.Ц.